пришлите новость

Рустем Шайахметов: «Башкирия напоминает капризного ребенка, который срочно добивается новых игрушек, а старые выбрасывает»

17:08, 13 декабря 2021

Издатель Пруфы.рф Рауфа Рахимова и экономист Рустем Шайахметов поговорили о проблемах с демографией, транспорта и неэффективной экономике.

Рустем Шайахметов: «Башкирия напоминает капризного ребенка, который срочно добивается новых игрушек, а старые выбрасывает»

Полную версию интервью смотрите на нашем ютуб-канале.

– Давайте сегодня поговорим о такой актуальной для России проблеме, как демография. Владимир Путин на форуме ВТБ Капитал назвал демографию основной проблемой России. Как вы находите политику региональных властей в этом направлении? Что делается и что можно было бы сделать?

– Начинать надо с федеральных. Дело в том, что вопрос демографии Владимир Путин недооценивал и считал, что раз материнский капитал выплачивается, этого достаточно. Но жизнь показала обратное. Материнский капитал – это важный и нужный инструмент. Изменилась система выплаты на первого ребенка (она увеличилась). Но это неправильно, так как первый ребенок всегда будет рождаться. Рождение второго и третьего уже надо стимулировать.

Материнский капитал решает какие-то стратегические задачи. В первую очередь – это жилищный вопрос. Основополагающая задача – оказание помощи по обеспечению жильем. Каждый ребенок требует жизненное пространство, и в какой-то мере материнский капитал помогает это сделать.

Но ребенку надо и кушать, и развиваться, ему нужна одежда и игрушки. Здесь мы недооценили эти потребности. Поддержка семей с детьми в 90-е была лучше, чем сейчас.

– В 90-е годы ситуация с рождаемостью была намного хуже?

– К сожалению, мы приходим к тому, что рождаемость в 1990-е становится выше, чем сейчас. Добавляется проблема смертности – за два года она увеличилась на 20%. Это очень большая цифра. Из количества увеличившихся смертей (10 тысяч) всего одна тысяча – это ковид. Точнее, во многом причина ковид, но не потому, что люди от него умирают – просто им вовремя не оказали медицинскую помощь.

Здравоохранение Башкирии и России из-за ковида просто не выдержало. Так как структура населения меняется, рождается меньше, а продолжительность жизни растет, количество людей старше 55 лет постоянно росло. Но в этом году может оказаться, что количество пенсионеров уменьшится.

– Наталья Зубаревич как-то отметила, что это очень большой плюс для пенсионного фонда.

– Количество пенсионеров в Башкирии сократилось на 3,5 тысячи за первое полугодие 2021 года. Это, конечно, во многом связано и с изменением пенсионного возраста, но связано и с тем, что население пенсионного возраста стало сокращаться.

– Мы сейчас посмотрели в аспекте смертности. А что происходит с рождаемостью?

– В рождаемости очень неблагоприятная ситуация. В России убыль населения составляет уже около 700 тысяч человек. В этом году мы можем достигнуть и миллиона.

В Башкирии живет уже меньше 4 млн человек, хотя кто-то говорит, что у нас есть незарегистрированные северные пенсионеры, но я сомневаюсь в этом. У нас где-то 3,9 млн человек по итогам переписи. Скажем прямо, далеко не до всех дошли переписчики. И эти недочеты будут восполняться расчетным путем. Некоторые прошли два раза, их записи надо убирать, а как – тоже вопрос.

– Причина сокращения рождаемости в первую очередь связана с тем, что в 1990-х была низкая рождаемость?

– Не только. Вопрос в том, что у нас рождается полтора ребенка на семью. Через поколение на место 100 человек придут 75, то есть 25 уже уйдут. Это означает, что через 30-40 лет у нас на четверть населения будет меньше. Я всегда привожу в пример Германию и Францию. В Германии живут лучше с материальной точки зрения – там показатель рождаемости сейчас 1,6, за последние пять лет они увеличили эту цифру на 20%. А во Франции – около двух детей на семью. Плюс эмиграция. Потребности людей меняются и растут, но когда родители понимают, что рождение третьего ребенка ущемляет их интерес и интерес двух существующих детей, они задумываются о том, стоит ли тогда вообще заводить третьего. 

– Цифра 1,5 для меня удивительная, потому что обычно в башкирских семьях в деревнях рожают много. А у нас 40% сельского населения.

– Надо исходить из того, что из сельской местности уезжает молодежь. Бабушки не рожают.

– Если в Германии и Франции этот коэффициент больше, означает ли это, что система государственной поддержки в этих странах выше, чем в России?

– Да. У них есть выплаты. Они системно подходят к этому вопросу. Если вы многодетная семья во Франции, вы не платите налоги. И получается, что доходы на многодетную семью остаются те же, это как раз стимулирует.

У нас много разных выплат. В Башкирии малоимущим платят пособие на ребенка в размере 235 рублей в месяц. Но сколько надо собрать справок для этого. А 235 рублей – это полкило мяса. Есть пособие для многодетных в 1600 рублей. Что такое 1600 рублей на семью? Когда я ставил такой вопрос и был инициирован законопроект, ответная реакция была такая – помощь достаточная.

Городское население наиболее чувствительно к мерам демографической поддержки. Рождаемость 1,2 на семью в Уфе и 1,5 в Москве. Получается, что в Уфе рождаемость на 20% ниже, чем в Москве.

– Для того, чтобы в Уфе коэффициент был хотя бы 1,5, нужна системная мера поддержки второго и последующего детей?

– Да, безусловно. У нас много показушных мер. Есть мера выделения земли, но в Уфе это вообще непонятная история. Около 5 тысяч семей стоят в очереди. Говорят, что нет участков. Потребность в жилье существует только пока дети находятся в семье. Поэтому этот вопрос надо решать в течение 2-3 лет с момента появления третьего ребенка. Если это не решается, значит, эта мера неэффективна.

– Кто в Уфе отвечает за выделение земельных участков?

– Администрация города. Когда только издали указ, земля была. Путин держал на контроле. В год в Уфе участки получали 1200-2000 семей. Тот, кто успел тогда встать в очередь, получил землю. Меры поддержки несвоевременны. У нас 46 тысяч многодетных семей. Но количество выплат для них небольшое – порядка 3 млрд в год. То есть 1,5% от бюджета.

– По сути, эти деньги все равно вернутся в экономику.

– Конечно. Это же увеличение внутреннего спроса. Речь идет о минимальном прожиточном минимуме. Это 10-12 тысяч рублей на ребенка. Больше трех прожиточных минимумов получают около 5% многодетных семей. Почему родители останавливаются при принятии решения относительно третьего или четвертого ребенка? Ребенок должен ходить в спортивную секцию, кружок. Это минимум 5 тысяч рублей в месяц. Но при медианной зарплате в 35 тысяч у них просто не будет такой возможности.

Например, в том же Санкт-Петербурге очень много бесплатных кружков и секций, у нас таких очень мало. В республике 900 тысяч детей, а реально бесплатно ходят 40 тысяч детей. Больше половины многодетных семей – малоимущие.

Когда говорят, что рождение ребенка – это новый шаг в бедность, я соглашусь с этим. Когда два ребенка в семье, их еще можно более-менее содержать. Но если женщина в декрете, то какие должны быть доходы у работающего члена семьи для того, чтобы содержать семью из пяти человек.

В республике минимальный набор необходимых вещей и услуг определен цифрой в 16 тысяч рублей. Умножьте на пять. Это 80 тысяч рублей. Жизнь без изысков. Когда кто-то пытался прожить на эти деньги, они сдавались, потому что так жить очень тяжело, хотя многие живут.

– В республике рождаемость ниже, чем в Москве, как мы определили. При этом у нас очень высокий показатель по младенческой смертности. Наша позиция одна из худших в ПФО. Согласно данным Росстата – это 5,5 на тысячу рожденных. В Поволжье это 4,4, а по стране – 4,5. В Калтасинском районе это вообще 31,9. Младенческая смертность – это не только трагедия для семьи, но и серьезный показатель эффективности деятельности главы региона. Каковы причины и что здесь можно сделать?

– В Учалах собираются убрать больницу. Вот теперь представим, что женщина там собралась рожать. Куда она поедет? В Белорецк. Сможет ли она столько ехать? У нас нет качественного перинатального сопровождения. Это основная причина младенческой смертности. У нас вообще смертность детей до 18 лет самая высокая в ПФО.

– То есть виновата некачественная и несвоевременная медицинская помощь?

– Ребенок травмировался. Если он получит помощь через 15-20 минут, то может остаться жив. Но если это будет через час, два, три, и его надо везти далеко в больницу, то могут не успеть. Зачастую едут 100 км, причем по не самым лучшим дорогам.

Детский организм очень чувствительный. Помощь должна быть своевременной. Ребенок может выжить, но остаться инвалидом. Медицинское сопровождение наших детей очень неудовлетворительное. Мне, честно говоря, до сих пор непонятно – Максима Забелина наградили орденом. За что? Вот за это? Вообще-то при Сталине за это расстреливали.

– Расходы на здравоохранение в 2021 году по сравнению с 2020-м уменьшены на 9 млрд рублей.

– У нас очень экономные руководители республики. Часто любят говорить, что бюджет социально направленный, но при этом за счет нашего населения дают миллиардные поблажки крупным корпорациям. Первые пострадавшие – это наши дети, наше здоровье, наше развитие. На развитие у нас денег нет. Это надо видеть и помнить.

– Много средств, которые предоставляются избранным компаниям, можно было бы направить на улучшение качества медицинских услуг, учитывая большую долю сельского населения.

– Да, это так. Это могло бы быть хорошей помощью для увеличения качества жизни. Около 44 тысяч человек работают в системе здравоохранения. Около 10% составляет дефицит медицинских работников. В первую очередь, это сельские территории. Врачи получают миллион рублей и уезжают. Почему они уезжают? Доходы врача в сельской местности значительно меньше, чем в городской. Если хотя бы 10 тысяч рублей выплачивалось ежемесячно, то врачи бы оставались в деревнях.

– Незащищенные слои населения – это, прежде всего, пенсионеры, у которых размер пенсии меньше 11 тысяч рублей. Их очень много в республике. После оплаты коммунальных услуг на жизнь у них остается 5 тысяч рублей. На эти деньги нельзя прожить. Этим пенсионерам хочется достойно жить. Это нормальное желание. Какую помощь республика оказывает таким незащищенным слоям?

– Они могут получить жилищную субсидию, но первая субсидия выплачивается при условии отсутствия долгов. Малоимущие семьи, как минимум, два-три раза в году осуществляют просрочки. Поэтому они автоматически не могут получить эту субсидию. Когда пенсионер сильно заболел, ему приходится выбирать – лекарство купить за 500 рублей или оплатить жилищную услугу.

Правильный посыл, что пенсионеры не должны быть нищими. В развитых странах Европы пенсионеры имеют достаточный доход, чтобы достойно жить. В Германии есть даже специальные выплаты пенсионерам на путешествие.

Я согласен, что мы менее развиты, чем Германия, но тот разрыв между средним размером пенсии и средней зарплатой очень большой. Раз уж увеличили пенсионный возраст, надо все-таки поставить кардинальный вопрос увеличения пенсии. Хотя бы должно быть 25-30 тысяч рублей, которые позволили бы осуществлять минимальные расходы. Они живут с теми вещами, которые купили до пенсии. Они не могут сделать ремонт в квартире. Накопления у людей за 10 лет уменьшились. Пенсия – это основной доход пенсионера. Надо сделать так, чтобы этой пенсии было достаточно.

– В 2022 году планируется компенсация 131 млн рублей на региональные авиаперевозки. Рост на 64% к уровню 2021 года. Какие это маршруты и почему мы их компенсируем?

– Министр финансов не смог ответить на этот вопрос, но я считаю, что здесь должны быть четкие объяснения – какие компании и за какие маршруты они получают. Суть в том, что маршрут осуществляется для покрытия убытков. Эти расчеты делает Минтранс. Есть социальные маршруты – там, где железная дорога – единственный путь в цивилизацию. И там действительно нужны компенсации.

– Почему серьезная государственная компания «Башавтотранс», на которую выделяются миллиарды средств, никак не может обеспечить качественную пассажироперевозку? Мы получаем массу жалоб о том, что люди не могут уехать. Автобусы полные, вовремя не приезжают.

– В среднем билет стоит 25 рублей. Из 25 рублей семь рублей платит бюджет «Башавтотрансу». Чуть меньше 30% финансируется бюджетом. А коммерческие услуги 2-3 рубля разницы. Никто не может объяснить, почему. Неправильно построенная финансовая модель сформировала их убытки.

– Можно ли хотя бы в Уфе транспортные перевозки передать в частные руки?

– В Москве деньги за перевозку получает не перевозчик, а муниципалитет. А эта структура расплачивается с перевозчиком. Задача перевозчика – подать транспорт вовремя. И за километраж платить им определенную сумму. И тогда эта концентрация финансов муниципалитета позволит проще действовать, потому что там уже будет конкуренция. Будут конкурировать на тендерной основе – за сколько они смогут оказать транспортную услугу.

Чем это полезно? Стабильностью на рынке. При наличии двух или трехлетнего контракта перевозчик будет понимать, какие ему нужны транспортные средства и доход. И тогда не будет этих гонок по улицам. Сейчас же перевозчик не заинтересован. Он будет делать все, чтобы вечером не ездить.

– Почему передовые методики не применяются?

– Большая коррупционная составляющая. Есть выгодные маршруты, есть невыгодные. Чтобы ты получил выгодный маршрут, надо заплатить. Я думаю, что это главная причина, почему многие выгодные маршруты есть у больших перевозчиков.

– В Казани на каждой остановке написано, во сколько подъедет автобус. Этого у нас я не замечала. В результате транспортной реформы стало только хуже.

– Рынок общественного транспорта у нас по понятиям. А должен быть по законам. Так, как делают у нас в городе – это административное давление, которого нет уже больше 20 лет в других регионах. Если это продолжится, многие будут сокращать свою инвестиционную составляющую на развитие общественного транспорта.

«Алга» забирает очень много процентов. Там до 5% в пользу Башкирского регистра социальных карт - организации при банке «Уралсиб». Федеральная антимонопольная служба выяснила, что перевод на «Алгу» является незаконным, потому что были нарушены антиконкурентные законы. Будет судебное разбирательство. Здесь надо менять политику.

У нас не должно быть пазиков. Но надо давать альтернативу. Если она конкурентоспособна, она будет жить.

– Как вы оцениваете экономику Башкирии в 2021 году?

– Мы середнячки, не в лидерах. В лидерах Татарстан. Все остальные регионы нашего округа на большом удалении. Около 30% процентов экспорта в ПФО – это Татарстан.

– У Татарстана экспорт на душу населения в несколько раз выше наших покупателей. Это меня очень сильно удивило.

– Вопрос состоит в том, что они поступательно смотрят и развиваются. Некоторые показатели идут через Москву. Но в целом мы значительно отстаем, и это надо признать. Надо принимать меры.

– Какие области мы потеряли в экспорте? Почему так бледно смотримся на фоне Татарстана?

– Не только на фоне Татарстана, но и Пермского края, Самарской, Нижегородской областях. Мы отстаем по объему строительства. То же самое, если мы возьмем инвестиционную составляющую. У нас каждый пятый рубль инвестиции – это бюджетная составляющая. 50% привлеченных средств – это бюджет. Например, у нас будет строиться М-12. Реально получит деньги генподрядчик. Будет вложено на нашей земле не меньше 100 млрд рублей, но эти деньги наша экономика не увидит. Я сомневаюсь, что строить будут наши организации.

– Можно предположить, что наших лоббистских способностей не хватит для того, чтобы попытаться какой-то кусочек финансовых средств взять.

– Если бы дорога была Москва-Казань-Уфа, то тогда, конечно. В чем преимущества Татарстана? Они создают условия для генерирования доходов. А мы притаскиваем. Инвесторов интересует их доходность. В Татарстане им доказывают, что доходность будет. Почему ОЭЗ «Алабуга» так хорошо идет? Они просто сформировали инфраструктуру так, что, действительно, за год любая организация может увеличить доход. У нас такого нет. И пока у нас так будет, то ничего не изменится.

Татарстан формирует доходность, а мы говорим: вот сэкономим вам 10%. Это хорошее дело, но доходность теряется. Бюджет недополучает деньги. 

– По конституционному соглашению мы будем платить 3,5 млрд рублей в год по Восточному выезду уже с 2022 года, но ведь он сдается в 2023 году.

– Строительство идет в основном за счет наших средств. Сама финансовая модель хорошая. Инженерное сооружение тоже одно из самых сложных, но цели проекта непонятны. Они говорят, что 20 тысяч автомобилей будут ездить. Это же «золотые» автомобили. Проще каждому проезжающему автомобилю выплачивать по 500 рублей в течение 10 лет, и это будет дешевле. 

Рядом есть Пугачевский мост, через который ежедневно проезжает 35 тысяч автомобилей. Я не уверен, что этот транспортный поток перейдет туда, потому что нет смысла. Не думаю, что кто-то захочет заплатить 150 рублей, чтобы проехать в один конец. Если все же будет платно, то это не более 1,5–2 тысяч автомобилей в день. 

Это один из объектов, который нам очень дорого обходится. Для понимания: это решение 80% проблем транспортной системы Уфы, когда мы тратим около 40 млрд рублей на этот объект. 

– Многие объекты генерируют новые убытки, например, Евразийская библиотека. 

– Наша республика напоминает мне капризного ребенка, который срочно добивается новых игрушек, а старые выбрасывает. Посмотрите, сколько у нас старых спортивных объектов, которые требуют хорошего обновления. Мы на них не выделяем деньги, но строим новые. 

Есть Евразийская библиотека. За счет чего мы будем восполнять книжный фонд? Если мы заберем все раритетные рукописи, какие функции у нее будут? Ее надо переформатировать на современный лад. Это было бы прекрасно. А какая транспортная доступность этого объекта? Для паркинга нет места, до автобусной остановки 1,5 км. Это все очень непродуманно.

Вложив 500-700 млн рублей в Национальную библиотеку им. Ахмет-Заки Валиди, можно перейти на современный формат. Там довлеет дух 60-х, но это не их вина. Чтобы переформатировать, нужны деньги, а их не выделяют.

Следите за нашими новостями в удобном формате - Перейти в Дзен , а также в Telegram «Однажды в Башкирии», где еще больше важного о людях, событиях, явлениях..
ПОДЕЛИТЬСЯ






важное